- Сумасшедший дом ничего не добавит, - рассеянно поправила меня Эмили.

Я пожала плечами:

- Извини, я лишь часть твоего подсознания.

- Знаю, знаю... - сказала Эмили. - И боюсь, ты права. - Она встала. - Я не должна больше сюда приходить. Да и не хочу ничего особенного. Мой мозг здесь показывает мне лишь тех людей и животных, которых я готова терпеть в реальной жизни. Наверно, если не говорить о Грейсоне. Я ненавижу леопардов, я ненавижу тебя, я ненавижу лету- чих мышей. Я не выношу твою сверхумную сестру, и Артур Гамильтон для меня величайший хвастун на свете. А сразу за ним Генри Гарпер. Он чудовищно ленив, но всегда получает лучшие отметки, потому что учителя считают его гением, остальное объясняют несчастливым детством. - Она смотрела мимо меня, брезгливо скривив лицо. - Меня может вырвать, когда я вижу его небрежную походку, его деланную ухмылку, руки в карманах.

Я повернулась на каблуках.

- Мне тоже всегда приятно тебя видеть, Эмили, - сказал Генри.

Он действительно держал руки в карманах, так небрежно, что сердце у меня забилось сильней. Впрочем, ухмылка его была не деланной, разве что немного вымученной.

- Ты не собираешься следить за дверью Флоранс? - обратился он ко мне.

- Собиралась, пока мы тут с Эмили вели небольшой разговор, - ответила я, совсем забыв, сказала ли Эмили что-то ещё, требовавшее ответа. Что-то о летучих мышах.

- Я как раз хотела уйти. - Эмили засунула карандаш за ухо.

- Причём на совсем, - добавила я.

Генри нахмурился, вместо того чтобы похвалить меня за то, что я прогнала Эмили из нашего коридора.

Я быстро добавила:

- У Флоранс всё спокойно, не волнуйся. Она и так сегодня ночью не сомкнёт глаз. Артур задумал, мне кажется, что-то получше, чем...

- Стоп! - Генри приложил палец к губам. - Прежде чем рассказать мне о вещах, не предназначенных для постороннего слуха, убедись, что я действительно тот, за кого себя выдаю.

- Тот, за которого ты... Ах, вот что ты имеешь в виду. Что Артур устроит ещё какой-нибудь трюк с превращениями. - Об этом я действительно не подумала. - Но тогда здесь, может, и не Эмили... Ах, нет, это она. Сам Артур не мог бы лучше изобразить. - Я усмехнулась, между тем как Эмили мрачно смотрела на нас: похоже, подсознание заставляло её сильно нервничать.

- Я не шучу, Лив, - сказал Генри необычно серьёзно. - Я думал, ты понимаешь опасность ситуации.

- Да понимаю. Но с Артуром не справиться, если мы поддадимся панике.

- Спроси меня о чём-то, что знает только Генри, - потребовал Генри.

- Хорошо. - Я вздохнула. - Как звали собаку - не чау- чау, другую, с которой я гуляла в Южной Африке?

- Сэр Баркс-Алот. - Генри невольно покачал головой. - Но это может знать и Артур, если он подслушивал нас вчера ночью.

- Ладно, но если так, он мог подслушать почти всё... Тогда поцелуй меня! Я сразу узнаю, ты ли это.

- Хм... - ухмыльнулся Генри, черты его лица расслабились. - Действительно хитрый способ. Я тоже сразу пойму, ты ли это.

Но прежде чем мы приступили к проверке, вмешалась Эмили, которая явно почувствовала себя совсем забытой.

- Пожалуйста, не начинайте здесь миловаться! Зачем это моему подсознанию? - Потом жалобно продолжила: - И что значила вся эта болтовня насчёт Артура и Флоранс? Я хочу сказать, при чём тут они? Как будто сейчас они где-то здесь. Не понимаю зачем. Есть какой-то смысл в том, что, например, дурацкий гриф пускает Артура в сон Грейсона, а передо мной вход закрывает? Не могли бы мне всё просто объяснить? Я лучше воспринимаю слова, чем образы. Что она говорит? У меня во рту вдруг пересохло.

Генри подумал о том же. Он схватил Эмили за руку:

- Подожди. Артур был во сне Грейсона? Не вспомнишь, когда это примерно было?

Эмили пожала плечами и вырвала свою руку у Генри.

- Не так давно. Незадолго до вашего появления. И он не дожидался, пока этот гриф впустит его, прошептал ему что-то в ухо. А мне просто криво усмехнулся. В этом было что-то символическое.

Она продолжала говорить, но мы с Генри уже её не слышали. Мы испуганно смотрели друг на друга.

- Что-то начинается, - прошептал Генри.

Глава 24

Только не паниковать! Самое важное сейчас - сохранять спокойствие.

- Нам надо туда! - крикнула я Генри.

Генри казался испуганным не меньше меня.

- Ты могла бы проснуться и разбудить Грейсона... Но, может, уже поздно и он... Закрыла ли ты свою дверь, как я говорил?

- Да. - Я готова была расплакаться. - Что нам теперь делать?

Генри подёргал дверь Грейсона.

- Есть ли у тебя какая-нибудь личная вещь Грейсона? Я как раз сегодня не...

- К году рождения принца Уильяма прибавь пять тысяч тридцать девять и корень из ноля, запятая, пять, шесть, два, пять... - начал бубнить Фредди.

- У меня есть его старая футболка. Но я, чёрт побери, не умею считать в уме!

- Ага! - сказала Эмили немного злорадно. - Если вы меня сейчас оставите в покое, я могу вам сказать.

- Умножить сумму на четыре. Если результат перевернуть, узнаешь, что ты потеряла, - закончил Фредди.

- Любовь! - воскликнула я.

Фредди покачал головой. Генри посмотрел на меня вопросительно.

- Это слово... - поспешила я ему объяснить. - Из букв, которые появляются в калькуляторе!

- Э, Лив, в калькуляторе не буквы, а цифры. — Эмили высокомерно усмехнулась. - Буквы написаны в книгах...

- Заткнись и больше не возникай! — оборвала я её и обрушила на Фредди без разбора ещё несколько слов. - Боль! Ложь! Юг! Вопль! Ох!

- Ну и что из этого? — пробормотала Эмили, но под нашими злыми взглядами сбилась.

Прижав к себе блокнот, она пошла по проходу и скрылась за углом. Было слышно, как она открывает там свою дверь. Не было времени, чтобы что-то пожелать ей.

- Не увидимся больше. - Я лихорадочно подыскивала нужные слова, хотя Фредди при каждом новом покачивал головой. — Юг! Бинт! Сон! Ах, блин!.. Перевёрнутая девятка... Воск! Ёж!..

- Душа, - сказал Генри. Я ещё смотрела на него удивлённо, когда Фредди торжественно пропищал: - Вход вам разрешён.

Я повернула ручку влево. На этот раз она поддалась.

- С ума сойти, как ты быстро соображаешь! - Я восхищённо посмотрела на Генри.

— Как же: «ты получишь то, что потеряла», - процитировал он ужасного Фредди.

- Ты действительно гений. Пускай Эмили...

- Тс-с... - Генри приложил палец к губам. Он начинал осторожно открывать дверь, но сейчас помедлил. - У нас есть какой-нибудь план? - прошептал он.

Нет, плана у нас не было. Но теперь необязательно было идти. Я расправила плечи и сосредоточилась. Чтобы собраться с духом, стала перебирать приходившие на память изречения из богатого запаса мистера By.

- «Край серебрится у самого тёмного облака», - продекламировала я.

Очень подходило.

По возможности беззвучно мы проскользнули за порог и предусмотрительно заперли за собой дверь.

Я сразу поняла, что мы оказались в школьной библиотеке, среди полок с книгами по естествознанию. Это было типично для Грейсона: он часто видел во сне школу, причём очень реалистично. Мы заметили его поодаль за рабочим столом, он обложился книгами и листал одну из них. Ближе к нам миссис Купер, библиотекарша маленького роста, расставляла на полках книги с тележки. Царила мирная успокаивающая тишина, которую я так любила в би- блиотеках, мне даже почудился запах книг. Единственным свидетельством, что это сон, был попугай, сидевший перед Грейсоном в клетке и ужасно похожий на попугая миссис Ханикатт.

Кроме них в библиотеке были считаные посетители, в том числе Мия. Она сидела за соседним столиком и, похоже, заглядывала в книгу Грейсона. На голове у неё была серебряная корона.

Мы обменялись с Генри быстрыми взглядами.

- Думаешь, это Артур? - тихо спросил Генри.

Я кивнула. Артур любил принимать вид людей, которым мы доверяли, и в короне было что-то символическое.